Сергей Ястржембский
Как я заметил, охота в таких далёких и малоизвестных для нас странах, как Либерия, всегда будоражит воображение не только самого охотника, но и его близких, знакомых и соратников по увлечению. Расспросам нет конца. Такое впечатление, что отправляешься на край света, чуть ли не в кругосветное путешествие с негарантированным благополучным исходом.
И это понятно, особенно в случае с Либерией: ведь речь идёт о стране, с которой у России никогда не было даже дипломатических отношений и чья сомнительная известность в мире связана исключительно с продолжительными гражданскими войнами и кошмарной эпидемией лихорадки Эбола, которая бушевала совсем недавно в странах Западной Африки. И тем не менее, как известно, любые войны и эпидемии рано или поздно заканчиваются, ситуация нормализуется (если, конечно, так уместно говорить об одной из 5 самых бедных стран мира), и перед любителями приключений, а значит, и перед нами, трофейными охотниками, открывается шанс испытать себя в необычных обстоятельствах. Это была уже моя вторая попытка проникнуть в либерийские джунгли. Первая сорвалась как раз по причине смертоносной Эбола. И вот, выждав несколько лет, я при содействии единственной местной компании «Либерия сафари», которая организует здесь охоты, оказался в столице страны – Монровии. С учётом местных условий компания предлагает вполне разумную логистику. Вечерний прилёт из Амстердама, ночёвка в гостинице и утренний переезд в охотничий лагерь, на который уходит минимум шесть часов. Но это заметим, африканские шесть часов! Вначале вы пробиваетесь через немыслимые заторы в городе и толпы народа (85 % населения страны – безработные), затем трясётесь по грунтовой дороге, изрытой ямами как после ковровой бомбардировки. Короче говоря, через шесть часов, оказавшись в лагере, вы чувствуете острую необходимость перезарядить ваши энергетические батареи. Владелец «Либерия сафари», гражданин США Моррис Дугба, правда, обещает в будущем построить взлётно-посадочную полосу поблизости от лагеря, чтобы сократить доставку охотников из Монровии до 20 минут. Но это только в будущем, представление о котором в Африке, где не принято спешить, конечно, тоже особое.
Треть Либерии покрыта джунглями. И 50 тысяч гектаров из них в концессии у Морриса. Это очень внушительная территория, к освоению которой он приступил всего два года назад. За это время здесь возникли основная база и летучий» лагерь, были прорублены несколько просек и создана довольно разветвлённая сеть тропинок для охоты. Без всей этой инфраструктуры охотиться было бы практически невозможно. В перспективе обещают и открытие рыбалки в Атлантическом океане (скажем, на голубого марлина), что, по мнению Морриса, может значительно расширить его клиентуру. За 6 месяцев (с января по июль) Моррис принимает где-то по 20 искателей приключений, в основном из США. Но популярность этого сафари среди клиентов появилось уже немало европейцев, первые русские и даже австралийцы. С июля охота прекращается полностью, т. к. на страну обрушиваются тропические ливни, которые продолжаются по октябрь. За это время выходят из берегов местные речки, затапливается местный лагерь, на месте грунтовых дорог образуется вязкая жижа.
Фауна Либерии весьма разнообразна. В джунглях, занимающих 20 % страны, обитают лесной слон и буйвол (лесной карликовый), леопард, знаменитые антилопы – бонго и ситатунга, гигантская лесная и красная речная свиньи, в водоёмах водятся крокодил и карликовый бегемот. Всего более 140 видов млекопитающих. И на многих из этих животных охота в принципе разрешена. Но «Либерия сафари» специализируется на особой группе обитателей леса, которые, собственно, и представляют ценность для трофейщиков-коллекционеров. Речь идёт о миниатюрных антилопах – дайкерах, на которых столь богаты дождевые леса Либерии. В списке возможных трофеев числятся сра¬зу 7 подвидов лесных дайкеров. Некоторых из них можно, правда, добыть и в других африканских странах, таких как ЦАР, Камерун, Конго (Браззавиль), Габон. Но такие дайкеры, как Максвелла, зебровый, чёрный, а также водяной оленёк (water chevrotain), добываются, за редчайшим исключением, преимущественно в Либерии. Именно поэтому сюда и рвутся трофейщики-коллекционеры со всего мира, возвращаясь порой за каким-то подвидом дайкера по не-сколько раз!
Что касается охоты, то она проходит исключительно но¬чью. С восьми или десяти вечера, в зависимости от фазы луны. Чем больше лунного света, тем позднее выходят из лагеря, чтобы уменьшить шансы зверя увидеть охотников. Само монотонное блуждание по лесу в приглушённом свете фонаря может длиться и два, и четыре, и даже десять часов – до рассвета, – в зависимости от уровня физических кондиций, амбиций и силы характера охотника. Главная роль здесь, как и на любой африканской охоте, принадлежит, конечно, трекерам. Все они, как правило, бывшие сельские браконьеры, нашедшие в «Либерия сафари» более надёжную и престижную работу. Аборигены, разумеется, прекрасно ориентируются, безошибочно различают голоса леса, знают повадки его обитателей. И тем не менее уровень мастерства моего следопыта – Амоса – вызывал у меня искреннее восхищение. Очевидно, что либерийцы быстрее и лучше нас отыскивают глаза прячущихся в лесной чаще животных. Но каким образом Амос по форме глаз мгновенно определял подвид дайкера, я не в состоянии понять до сих пор! Несколько раз мне пришлось стрелять практически вслепую, не видя глаз антилопы и ориентируясь толь¬ко по зелёной точке лазерного фонарика Амоса. Доверяя трекеру, я твердил себе, что в конце световой дорожки в листве скрывается невидимый для меня тот или иной дайкер. И о чудо! Эта слепая вера, подкреплённая выстрелом дробью, каждый раз приносила результат. Так были добыты зебровый (Zebra) и черноспинный (Вау) дайкеры. Двух других зверьков – Максвелла (Maxwell) и водного оленька – я всё-таки взял «зряче». А что касается пальмовой генетты, самой маленькой африканской кошки, то не увидеть её на дереве было просто невозможно! Таким образом, тратя в среднем на охоту по 4 часа за ночь, я за 6 выходов добыл 5 трофеев. Результат очень неплохой, особенно с учётом того, что охота пришлась на лунные ночи.
Но мои ночные блуждания не идут ни в какое сравнение с мытарствами моего товарища Александра Егорова, с которым охотничья судьба нас случайно свела на три дня в базовом лагере. И о том, что я увидел, мне хочется рас¬сказать особо. Многим прекрасно известно, что Александр сегодня является не только самым именитым российским охотником, но и одним из лучших трофейщиков мира. Об этом свидетельствуют многочисленные награды, полученные им в последнее время. Но слышать о его успехах – одно дело, а видеть, КАК он охотится – совсем другое! Так вот, на этой «земле обетованной», в Либерии, Саша был уже повторно, и прилетел он для того, чтобы добрать всего одного (!) дайкера – зебрового, которого не удалось добыть в первом сафари. Я застал нашего чемпиона на шестой день охоты, которая на тот момент была безрезультатной. Шесть ночей подряд он проводил в джунглях по 10 часов (!!!) вместе с лучшим проводником и возвращался на рассвете с пустыми руками. При этом – о многом говорящая деталь – Александр умудрился прилететь в Либерию фактически с больничной койки, после операции и со стендом внутри. И организм, шокированный таким отношением человека к собственному здоровью, конечно, мстил охотнику ежедневно острыми приступами боли. Тем не менее с наступлением сумерек Саша упрямо возвращался в лес. И только на излёте 8-й ночи (!!!), на рассвете, после 80 часов охоты и за час до отъезда из лагеря ему, наконец, улыбнулась удача! Вы бы видели в этот момент его сверкающие глаза и звенящий от адреналина голос! Это и есть, господа, наивысшее счастье трофейного охотника, который в экстремальных условиях часто достигает результата за счёт невероятной самоотдачи, терпения и целеустремлённости. Об этом полезно знать, особенно тем, кто полагает, что успех трофей¬ной охоты обеспечивают якобы «бабки».
Результаты наших с Сашей охот в Либерии, уверен, были бы выше, если бы не браконьерство! Как и во всей Африке, здесь очень развита нелегальная добыча дичи ради получения мяса (bushmeat). Может, даже больше, чем в других странах, так как я не припомню, чтобы где-то раньше видел местных жителей, в открытую разгуливающих по дорогам с двустволкой. А в Либерии на это никто не обращает внимания. Поэтому одна из главных проблем Морриса Дугбы состоит в том, чтобы сократить присутствие браконьеров в лесу. Судя по тому, что мы фактически каждую ночь слышали выстрелы местных добытчиков, сделать это будет крайне нелегко. Но тем не менее Моррис старается изо всех сил, справедливо делая акцент на работе с местными общи¬нами и их лидерами. И при этом опирается на поддержку своих клиентов. Так, по просьбе Морриса многие охотники привозят с собой мячи, конфеты, тетради, ручки для школьников. Дело в том, что вокруг концессии «Либерия сафари» находятся 8 деревень, каждая из которых насчитывает в среднем по 500 жителей. И в каждой есть школа. Нищета, царящая в них, просто ужасает! Поэтому любое внимание компании и её охотников к детям очень высоко ценится. Кроме того, в конце каждого охотничьего сезона Моррис устраивает в деревнях праздники с участием всех жителей. Им бесплатно достаётся копчёное мясо дичи, добытое за полгода и приготовленное сотрудниками Морриса. Копчёные окорочка пользуются в Либерии большим спросом. Они медленно коптятся над слабым костром около недели и годятся к употреблению в течение трёх лет. Так в 2017 году селянам досталось почти 200 копчёных антилопьих ног. Важно и другое: старейшинам деревень компания передаёт конверты с деньгами, которые образуются от наших выплат за трофеи и из оплаты Моррисом права на концессию. Так, из 5 тыс. долл., которые компания ежегодно выплачивает государству за пользование концессией, половина (2500 долларов) идёт местным общинам. Плюс деревням достаётся 10% от каждого добыто зверя. Например, из 5 тыс.долл., заплаченных мною за пять трофеев, 500 пойдёт на нужды общин. Для страны, где больше 85% населения официально не заняты и живут на доллар в день, это весьма значительные средства. На них в деревнях строятся колодцы, школы, приобретается сельскохозяйственный инвентарь. И в сознании местных жителей всё это увязывается с трофейной охотой. Постепенно приходит осознание того, что дичь имеет материальную ценность и обеспечивает инвестиции в будущее их детей. И что выгоднее не стрелять её по привычке на мясо и ловить петлями, а сохранять для официально разрешённой охоты. Либерия делает только первые, но очень важные шаги в понимании того, как работает современный механизм сохранения дичи благодаря трофейной охоте и с её помощью. Объединёнными усилиями власти, учёные, Моррис Дугба и охотники находят разумный баланс между интересами местного населения, защитой дикой природы и охотой за трофеями. И главное, в стране впервые появляется понимание, что такой симбиоз, безусловно, отвечает её национальным интересам.