Сергей Ястржембский
В конце минувшего года провел три недели в Западном полушарии, охотясь в самых разнообразных условиях поочередно в Перу, США (во Флориде) и Мексике. Наблюдений, понятно, накопилось немало. Некоторыми из них хочу поделиться с читателями «Магии настоящего САФАРИ» в этих путевых заметках.
ПАРАДОКСЫ ПЕРУ
Объединяющим для этого охотничьего марафона стал испанский язык, на котором говорят
не только в Перу и Мексике, но и многие во Флориде, которая некогда была открыта испанскими конкистадорами и принадлежала Мадриду до продажи ее США. Ну а самым популярным
словом на охоте было, конечно, «мачо», что по-испански означает «самец».
Начал я с древней страны инков, где меня интересовал белохвостый южноамериканский олень – единственный представитель местной фауны, на которого легализована охота.
Вообще-то животный мир Перу невероятно богат и разнообразен, особенно в дождевых лесах Амазонки и ее притоков. Здесь, в самом большом в мире влажном лесу, обитают более 1800
видов птиц и около 250 видов млекопитающих! Многочисленные свидетельства этого пиршества дикой природы можно увидеть прежде всего на…народных рынках в местных населенных пунктах. Так, на уличных развалах в Икитосе, столице перуанской части Амазонии, чего только нет: покупателям предлагают разнообразные сувениры из крокодила, клыки и когти ягуара, ремешки из шкуры пумы и мелких диких кошек, черепа обезьян, капибары и тапира, кожу анаконды. В ресторанах города можно полакомиться блюдами из мяса крокодила, оленя, броненосца, зайца, морской свинки. Но все это не про нашу, господа охотники, честь. То есть, конечно, приобрести или продегустировать можно почти все. Но вот чтобы легально поохотиться в лесах Амазонии и вывезти домой трофей местного эндемика – исключено. Охота, разумеется, браконьерская, процветает повсюду. Но она является прерогативой амазонских индейцев, которые пополняют таким образом запасы протеина и свой семейный бюджет.
Для охотников же остается только белохвостый олень, две популяции которого сосредоточены в вольерных резервациях, расположенных на западе страны. Обе резервации принадлежат государству и управляются частными компаниями-арендаторами. В одной из них под названием El Angolo мне и довелось провести полтора дня.
Огороженная территория, раскинувшаяся к тому же в гористой местности, выглядит весьма внушительно – 1 0000 гектаров. Помимо белохвостого здесь обитают в изобилии «хавали», местный кабан, и пума. Но власти, несмотря на все попытки арендаторов, не разрешают охоту на эти виды.
Что касается самого белохвостого, то в огромном вольере находится более 1200 оленей, на которых проводится до 50 индивидуальных охот в год. Доми¬нируют местные охотники. Иностранцы приезжают, как и следовало ожидать, преимущественно из США. Россиян до меня не было вообще.
Рассказы организаторов охоты, а главное, трофеи, развешанные по стенам ранчо, не скрою, настраивали на мажорный лад. Но действительность, с которой я столкнулся уже на утренней засидке у водопоя, сильно разочаровала. Трофейных самцов не было вообще. Вокруг водопоя крутился сплошной молодняк двух-¬трехлетнего возраста с небольшими рожками да сам¬ки. И когда егеря вдруг зашептали: «Шесть отростков, шесть отростков, стреляй», я воспринял это как шутку. На этого «мачо» нельзя было смотреть без слез. Но егеря не шутили, наставая на том, что крупных оленей теперь в вольере не найдешь. Выбора не было. Слава Богу, наградная программа Международного клуба – Сафари» не стимулирует добычу непременно рекорд¬ных трофеев, и «в зачет» принимаются даже скромные результаты охоты.
Куда же подевались настоящие «мачо»? В ответ хозяева с грустью поведали, что несколько лет назад жестокая засуха уничтожила большую часть популяции.
И только тогда – вот уж воистину, пока гром не грянет, мужик не перекрестится! – арендаторы додумались наконец вырыть три колодца. Посоветовал немедленно объявить мораторий на охоту на несколько лет, чтобы дать популяции восстановиться. В противном случае ей грозит вырождение из-за беспечности людей. К моим аргументам хозяева отнеслись вроде бы серьезно.
Но интуиция мне подсказывает, что этот совет, увы, вряд ли будет услышан.
НА АЛЛИГАТОРА… СО СПИННИНГОМ
Следующей остановкой был американский штат Флорида, знаменитый среди трофейщиков своими охотами на аллигаторов.
В отличие от африканских родственников – кроко¬дилов, американский, или миссисипский, аллигатор отличается более широкой мордой U-образной формы и темной, подчас почти черной окраской. Аллигаторы, особенно крупные, предпочитают обособленный образ жизни, чем опять же не похожи на крокодилов. Здесь не встретишь групп больших особей, «загорающих» на песчаных берегах рек.
По последней «переписи», во Флориде насчитыва¬ется более одного миллиона этих животных, и нат¬кнуться на них можно буквально повсюду – на план¬тациях, в цветниках, сточных канавах и даже на полях для гольфа. Такое тесное соседство с крокодилами в Африке обязательно привело бы к многочисленным трагедиям. Здесь же, в США, они более «миролюбивы» и редко нападают на людей, не видя в них объекта для охоты. Так, с 2001 до 2006 год было «всего» 11 нападе¬ний, закончившихся летальным для человека исходом.
Охотятся на аллигатора с лодок или машин по бе¬регам болот и искусственных каналов, прорытых для сельскохозяйственных нужд. На государственных уго¬дьях охота ограничена периодом с августа по ноябрь, на частных же выстрелы слышны круглый год. По оцен¬ке, добывается от 7 до 10 тысяч аллигаторов в год.
Мне повезло с «пиэйчем». Дональд оказался одним из ветеранов этого своеобразного бизнеса, доскональ¬но знающим все нюансы охоты. Он одним из первых создал во Флориде компанию по добыче аллигаторов и посвятил этой профессии более 20 лет. Его клиенты отстреливают по 50-70 особей в год.
Для охоты он выбрал оросительные каналы, проло¬женные вдоль болот с одной стороны и апельсиновых плантаций – с другой. Здесь, по его словам, обитали достаточно крупные аллигаторы, охотящиеся на кабанов и оленей, которые приходят на плантации, чтобы полакомиться упавшими фруктами.
Утром было ветрено и прохладно, поэтому обита¬тели болот и каналов не спешили появляться на по¬верхности воды. К 10 часам наконец распогодилось, и мы увидели первых аллигаторов, которые держались в воде преимущественно поближе к зарослям. С по¬мощью бинокля Дональд определял размер и возраст зверя по расстоянию от кончика его носа до глаз. Мы искали самца размером больше трех метров.
Наконец Дональд увидел того, сто нам был нужен. Было принято решение стрелять зверя в воде из маши¬ны, которая находилась от него в 50-60 метрах. Здесь проявилось еще одно принципиальное отличие от охо¬ты на крокодила в Африке, где стараются произвести выстрел по зверю, лежащему на берегу. Ведь уход под¬ранка в воду почти всегда равносилен потере трофея.
После выстрела в голову аллигатор, даже не дер¬нувшись, ушел под воду. Дональд поднял палец вверх, с уверенностью сказав, что тот мертв. А дальше в ход пошли… рыболовные спиннинги с крепкими круп¬ными крючками. Мы забрасывали их до тех пор, пока не нащупали тело зверя. Но вытащить его на берег было невозможно – мешала высокая и густая трава.
Тогда в дело вступила чудо-лодка «Эр боат», работа¬ющая от воздушного двигателя и способная одинаково успешно передвигаться по воде и траве. Зацепив с лод¬ки аллигатора баграми, мы вытащили его на берег. Трофей оказался вполне достойным: 15-18-летний самец длиной больше грех метров.
Запомнился еще один важный аспект этой необыч¬ной охоты. Зверя доставляют в разделочную, откуда шкура поступает таксидермисту, а мясо после провер¬ки идет в социальные учреждения-дома престарелых и сирот, на кухни для безработных. С учетом того, что в год, напомню, здесь добывают до 10 тысяч аллигато¬ров, получается солидная прибавка к рациону мало¬имущих. Чем не пример для подражания тем нашим охотникам, которые бьют по несколько сотен гусей на весенних охотах?
ОТКРЫТИЕ МЕКСИКИ
Мексика, главная цель моего тура, не скрою, приятно удивила и обрадовала. Без преувеличения ее можно назвать охотничьей страной. Здесь, если за¬жмуриться и не смотреть на цены, можно собрать вну¬шительную коллекцию эндемиков – только пустынных баранов-толсторогов насчитывается четыре подвида. Кроме того, есть несколько подвидов белохвостых и. более мелких оленей, а еще – пума, бобкэт, пекари, дикие индюшки. В общем, наберется больше дюжины животных и птиц, признаваемых Международным клубом «Сафари».
Кроме того, и это было для меня откровением, я обнаружил в стране много хозяйств, которые занима¬ется вольерным разведением, как их здесь называют, «экзотических», или интродуцированных, животных. В основном они были завезены из Техаса и Калифорнии лет 20 назад и прекрасно прижились в Мексике. В од¬ном из таких хозяйств, находящемся в сотне километров от экономической столицы Мексики города Монтеррей, я видел прекрасные экземпляры черной антилопы Гарна, саблерогого орикса и аудада. А кроме того – вполне приличных европейского и пятнистого оленей, лань, оленя Аксиса. Но список «экзотике», конечно, намного больше и разнообразнее. При этом в пользу Мексики по сравнению с тем же Техасом гово¬рит соотношение цена/качество. Так, стоимость всех перечисленных выше животных находится в диапазоне 1800-3000 долларов США.
В Мексике охотник может испытать себя в самых разнообразных природных и климатических условиях. За две недели охоты мне довелось выслеживать зверя в пустыне, горах, полупустыне и лесу при колебаниях температуры; от I до 30 градусов. При этом есть еще островные территории и джунгли южной Мексики, которые остались за пределами моего путешествия.
Из всех увиденных природных зон наибольшее впечатление – своей красотой – произвела пустыня Со¬нора, хорошо известная в мире по шаманским историям-практикам Карлоса Кастанеды. На своем охотни¬чьем веку я видел много разных пустынь в Африке, Азии и Южной Америке Но ни одна из них, на мой взгляд, не монет сравниться с пустыней Сонора. Даже пустыней ее назвать как-то неловко с учетом неверо¬ятного разнообразия растений (более 2500 видов), зверей (60 видов млекопитающих) и птиц (350 видов), которые обитают на ее огромной территории, расположенной на границе США и Мексики.
Пленили своим разнообразием и красотой форм сосудистые рас¬тения – кактусы, и прежде всего гигантские сагуаро, которые живут до 150 лет. Но есть и другие чудеса природы. Например, кактус чоя, этакий очаровательный монстр с крючкообразными колючками, которые проникают сквозь плотные брюки и застревают намертво в теле. Или другой кактус, названный моими следопытами «АК 47» за то, что он при контакте с человеком жалит кучно и болезненно. Тем удивительнее было узнать о том, что многие из этих «агрессоров» являются излюбленными блюдами пустынных баранов и оленей. Своими рогами они разрушают внешний «панцирь» растения, чтобы добраться до его питательной сердцевины.
Все эти прелести Соноры встретились мне при охоте на пустын¬ного чернохвостого оленя и на барана-толсторога. При этом очень понравились сами горы Соноры высотой 500-800 метров, с цепкими, нескользкими камнями, которые прекрасно держат ботинок.
С бараном же откровенно повезло. Вместо отводившихся на охоту трех дней удалось добыть его в первый день после всего пяти часов поиска и скрадывания. Да и дистанция выстрела была, прямо скажем, более чем комфортная для горной охоты – 200 метров. Толсторог ока¬зался настоящим «мачо» десятилетнего возраста с рогами хорошего трофейного качества.
Так удачно началась моя охота в Мексике. Всего же за две недели, проведенные в этой стране, я сменил шесть точек охоты, добыв 13 ви¬дов животных, преимущественно оленей, которые входят в програм¬му наград Международного клуба «Сафари». Но при этом еще далеко не закрыл все трофейные позиции, которые предоставляет нам Мек¬сика. Так что следующая встреча с ней, надеюсь, не за горами.