В гостях у доктора экономических наук, профессора, депутата Государственной Думы трёх созывов – Юрия Викторовича Васильева.
Беседовал Сергей Гуляев Фото из архива Юрия Васильева
– Юрий Викторович, первый наш вопрос всегда традиционный: как и почему Вы стали охотником?
– Я стал охотником потому, что у меня отец был охотник. Он был военным летчиком -истребителем, прошел всю войну. Его сбивали, он сбивал, но остался жив и вернулся с фронта. И как большинство военных, имеющих отношение к оружию, отец был охотником. В то время военные общества были очень солидными организациями. Это увлечение приветствовалось. Охотниками были главнокомандующие – генералы, маршалы. С войны офицерам разрешалось привозить трофеи, и отец привез ружье. Оно до сих пор хранится у меня. Что интересно, оно не 16 и не 12-го калибра, а где-то примерно 14-го. Дамасские стволы, рычаг запирания Лефоше. Но, к сожалению, современным порохом стрелять нельзя, только дымным.
В 14 лет, а мы жили тогда в Армавире, отец впервые взял меня на охоту. Пошли на фазана. Получилось так, что отец довольно быстро застрелил курицу и передал ружье мне – теперь твоя очередь. Мы шли по лесной тропинке, я был весь – внимание. Каждую минуту ожидал появления птицы, но оно все равно оказалось неожиданным. Вперед! в кустах что-то зашумело, заклокотало, захлопало крыльями, и перед моими глазами расцвела жар-птица. Фазан был невероятно красив! Я ружье вскинул – первый выстрел, второй и… фазан улетел. Но я не промахнулся, я попал себе в самое сердце и с тех пор стал охотником.
К сожалению, охотиться удавалось далеко не всегда. Много времени уходило на учебу, потом на работу. Учился я много, после школы поступил в Ростовский университет, потом работал в Новочеркасске в Политехническом, затем была аспирантура в Ленинградском, и, наконец, попал в Пятигорск. Вот там, когда стал работать преподавателем на кафедре, полноценно вернулся к охоте. Приобрел свое первое ружье – ИЖ-27. Как сейчас помню, заплатил за него 27 рублей.
– Вы предпочитали охоту одиночную или в компании?
– Там у нас сложился коллектив друзей-охотников. Отправляемся, к примеру, в Калмыкию на утку. Загодя собираемся у кого-то дома и начинаем готовить патроны. Кто-то капсюль старый выбивает, кто-то пыжи войлочные нарезает, кто-то порох засыпает и так далее. Так для себя патроны готовили.
И дробь сами лили. Собирали старые аккумуляторы, куски кабелей где-то находили и выплавляли свинец. Дробь получалась несколько каплевидной, но утку била нормально. Охотились в основном в предгорьях на кабана, на птицу, попадались олени. Были волки, шакалы, барсуки и даже кавказские медведи. В Калмыкию ездили на гуся. Часто охотились на сайгака, в те времена его было очень много, существовали даже заготовительные бригады.
Потом по воле судьбы попал в Москву. Здесь тоже, насколько позволяла работа, регулярно занимался и занимаюсь охотой.
– А как начали увлекаться трофейной охотой? Какие трофеи в Вашей коллекции?
Трофейная охота – это песня. В прошлые времена трофеи никто не собирал, разве что вешалку из рогов могли сделать, и уж тем более никто не оценивал добытые рога-клыки ни по каким системам. В России, если говорить правду, трофейной охоты нет. Трофейная охота предполагает организацию, большие финансовые затраты, возможность показывать свои трофеи. Людей, которые посвятили себя трофейной охоте, очень мало. У нас вся охота мясная.
Я, когда раньше охотился, даже не задумывался о трофейности зверя. Мой самый большой опыт – это охота на косулю. Я их добыл около сотни. Охотиться на нее начал, еще когда жил на юге, в Пятигорске. Там косуль много. Естественно, красивые рожки жалко было выбрасывать, и я, не задумываясь об их трофейных достоинствах, собирал рожки самцов «про запас». Л когда переехал в Москву и познакомился с трофейными охотниками, этот «запас» приобрел совершенно другой смысл. Поэтому можно сказать, что мой первый трофей – это европейская косуля. Потом добыл сибирскую, алтайскую. Я даже первый в России, в Приморье взял маньчжурскую косулю. Потом начал добывать трофеи уже вполне осознано. Вступил в Международный сафари-клуб (SCI). Я всегда делал упор не на количество, а на качество. У меня все трофеи в основном золотые, немного серебряных. Медведей много взял, есть и камчатские, и корякские, и амурские, естественно, европейские, а сибирского нет. В этом году запланирована поездка в Иркутскую область, чтобы восполнить этот пробел.
– «Великолепную семерку» удалось собрать?
– По «Семерке» осталось взять два трофея – якутского лося и рысь. Лося я не брал, можно сказать, умышленно. Его некуда ставить. У меня нет больших трофейных залов. Часть хранится дома, часть на даче. А рысь взять до сих пор не удавалось. Я бы сказал, что охота на нее весьма случайна. Нельзя запланировать охоту, поехать и добыть ее. Но на этот год я все-таки собираюсь поохотиться на нее в Иркутске.
– Увлекшись трофейной охотой, про наши традиционные не забыли?
– В отличие от некоторых охотников, которые ездят только за трофеями, я люблю разные охоты – и на зверя, и по перу. Люблю охотиться на гуся, на утку, на перепела, на вальдшнепа. Очень люблю на глухаря ходить. Стараюсь каждый год выезжать.
– Какова география Ваших поездок?
– Что касается России, то я охотился практически везде – от острова Колгуева, туда на гусей ездил, до Кабардино-Балкарии и Черкесии. И от Смоленска до Приморского края. За границей охотился в Южной Америке, в Новой Зеландии. Поставил себе задачу, насколько возможно, добыть всех оленей. В Африку ездил, но мне не очень понравилось. Я хорошо стреляю, и для меня поразить дичь на расстоянии двести метров не составляет труда. Ничего интересного для себя там не обнаружил. В Азии пока не был.
– А в России где предпочитаете бывать?
– Нравится в Вологодскую область ездить. Там достаточно хорошо все организуют. Взял, например, медведя. Они тут же договорились с мясокомбинатом – проверили, сделали тушенку, закоптили. А в других местах проблемы постоянно.
–
– Насколько нам известно, Вы увлечены и горными охотами…
– Когда молодой был, много охотился на Кавказе. Добыл тура центральнокавказского. Сейчас хочу собрать Шлем «Серны мира». Две уже есть.
Одну добыл в Новой Зеландии, другую – в Пиренеях. Договорился осенью там же поохотиться на кантабрийскую. И в Македонию собираюсь за балканской. Потом поеду в Сербию за карпатской. И последняя, альпийская, в Словении. Мне 66 лет, и многие горные охоты уже тяжеловаты. Но после пиренейской серны почувствовал, что ещё кое-что могу. Хотя на кавказскую серну не поеду. Также отказался от айбекса в Словении. Может, если получится, в следующем году возьму его в Австрийских Альпах. Там несколько полегче. А так у меня все европейские козероги уже есть – бесейтский, юго-восточный, рондо, гредосский, кри-кри. Чтоб полностью закрыть, нужен только альпийский. А чтобы закрыть испанскую семерку, нужна кантабрийская серна.
– Юрий Викторович, время от времени на охоте случаются опасные ситуации. Были ли такие в Вашей практике и как удавалось выйти из них победителем?
– В горах мне всегда везло, а вообще были, конечно. На Камчатке один раз на меня медведь бросился. Загонщики его стронули, и он прыгнул в озеро. Я выстрелил и пробил навылет брюшную полость. Он тут же кинулся на меня. Егерь, который стоял на страховке, быстро убежал, а огромный, под три метра, зверь летит в лоб. У меня в голове все детство промелькнуло. Вспомнил, как ездили к бабушке. Тогда паровозы были, у которых пар вылетал по бокам. У зверя струями вылетала по бокам кровь из ран, а утро морозное было, и кровь парила. Я себе сказал: «Юра, целься тщательнее». Надо сказать, что не испугался, был полностью уверен в себе. Прицелился и выстрелил под голову, в сердце. Он сразу упал. Я вообще стреляю только «по месту». Раньше экспериментировал – хотелось в голову, в глаз попасть, а потом понял, что это баловство. Стрелять надо только «по месту». Иначе это потом приводит к долгому добору подранка. Хотя были случаи, когда стрелял кабанов, а они еще метров двести с пробитым сердцем пробегали. Было даже такое, что свинья за мной бегала. Я вокруг деревьев от нее носился, пока сосед по номеру не пришел на помощь и не добрал ее.
– Каким оружием Вы сейчас пользуетесь?
– После 1990 года, когда разрешили иметь нарезное оружие, приобрел карабин «Тигр». А сейчас в основном охочусь с «Блазером». Он хорош тем, что можно на одну единицу оружия иметь пять стволов разных калибров. И таким образом у меня получается упрощенная регистрация целого арсенала под патроны .222 Rem Mag, .30-06 Spring, .284 Win, .300 Win Mag 9,3×62. To есть на любого зверя – от сурка до медведя.
– Увлекаетесь варминтингом?
– На сурка езжу каждый год. Это очень интересная охота. Надо уметь стрелять. Хороший сурок – от семи килограммов и выше, а я стрелял сурка на тринадцать килограммов! Здоровущий, как баран. Такой «профессор» ближе двухсот метров не подпустит.
–
– Как удается поддерживать стрелковую форму?
– Я являюсь членом Спортинг-клуба «Москва» на Можайке и регулярно езжу стрелять с карабином в тир. Там на сто метров мы ставим рубли и устраиваем соревнование. К слову, есть такие охотники, которые, увидев любое животное, теряют над собой контроль и, надо – не надо, стреляют. Как так можно? Хочешь пострелять – иди в тир. Терпеть не могу, когда кто-то по бутылкам стреляет – потом стекла валяются. Стрелять нужно много, но стрелять в тире, на стенде. Я считаю, что верный глаз в охоте – самое главное. Если Бог дал глаз, будешь стрелять, не дал, сколько ни тренируйся, «все в музыканты не годитесь».
– С какими турфирмами Вы предпочитаете иметь дело?
– «Профи Хант» я считаю одной из лучших в России. Первый раз поехал с ними на гуся в Ис-ландию и с тех пор предпочитаю охотиться с ними. Я знаю ряд охотников, которые ездили с «Профи Хант», потом решали сами организовать тур, что должно было бы оказаться дешевле, а в результате переплачивали. Поэтому я для себя решил – лучше ездить с «Профи Хантом», чем тратить время, силы и средства на самостоятельную организацию тура, который часто оказывается провальным – ведь с «левого» егеря никакого спроса потом.
– На охоте ситуации могут быть самыми различными, нередко драматичными, как вот в Вашем случае с медведем на Камчатке. И каждый такой случай чему-то может научить читателя журнала, упредить от необдуманного поступка. Какими случаями Вы могли бы поделиться с нами?
– Таких много было. Каждая охота своеобразна. Каждый трофей запоминается. Я могу посмотреть на любой свой трофей и рассказать, где его взял, как и при каких обстоятельствах. Самый дальний выстрел по косуле был на 490 метров. Это случилось в Краснодарском крае. Охотился на северокавказскую косулю. Козел стоял далеко, подойти было невозможно – кругом открытое пространство. Принял решение стрелять. Бил с треноги. Ветер дул от него, и он даже не понимал, что по нему стреляют. Первая пуля, а я целился в хребет, не долетела метров пятнадцать. Вторую поднял сантиметров на сорок, и нуля прошла под ним. Он дернулся и пошел вверх но склону. Потом остановился. Третий выстрел я поднял на метр и… попал точно в легкое. Он пробежал метров пятнадцать и упал в густую траву. Такие выстрелы, конечно, запоминаются.
Похожий выстрел был по европейской косуле в Венгрии. Хорошее хозяйство, я вообще счи-таю, что там организация охоты на косулю одна из лучших в мире. Туда съезжаются охотники отовсюду – из Испании, Скандинавии, Англии и даже из Африки. Там егеря знают всех козлов «в лицо». Приезжаешь и говоришь – мне нужен козел на золото или на бронзу, и егерь сразу отвечает, есть такой или нет. В России же, куда ни позвони, говорят, что все есть, любого достоинства. А приезжаешь и уже даже без удивления узнаешь, что вообще ничего нет. В Европе тебя отправляют на ту территорию, где живет конкретный экземпляр, который нужен.
Вспомнил вдруг – однажды так понравился зверь, что я его отпустил, хотя он имел хорошие трофейные качества. Подумал тогда про себя: «Иди, гуляй со своими оленухами, производи потомство». Это было в Венгрии.
А был такой курьезный случай. Охотился на пиренейскую серну. В первый день видели двух, но егерь сказал, что есть больше. На второй день вообще ничего не видели. На третий день нашли неплохого самца. Подползли, сколько было можно, карабин на сошки поставил. А серна пошла. Я карабином веду за ней, наступает подходящий момент, я стреляю, и… брызги навоза в разные стороны! Оказалось, что пока двигал карабин, уперся дулом в коровью лепешку. На следующий день, правда, взял хорошего самца.
– У Вас есть, кому передать свой охотничий опыт?
– Есть внук. Сейчас ему 14 лет исполнилось, он с девяти лет со мной на охоты ездит. Стреляет хорошо, мы в тир с ним ездим тренироваться. Из трофеев на его счету кабаны, косули, фазаны. Последний раз ездили на пиренейскую серну – молодец, выдержал все трудности. Подъем полчетвертого и вверх по горам. Потом обратно, перекусили, отдохнули и вечером опять в горы. Так что он продолжает увлечение моего отца и мое.
– Спасибо Юрий Викторович, за интересную беседу. Желаем Вам добыть все запланированные трофеи.